Из России в Индию. Пешком, под парусами и в седле: о 103-х путешественниках и 4-х великих навигаторах - Валентин Осипович Осипов

Митрополит Евлогий вспомнил о нём. И в 1937 году возводит его, иеромонаха, в архимандриты. Биографу Августину удалось узнать, что чин этого возведения совершил гость Индии сербский митрополит Досифей: свой, православный.

Упомянутый в самом начале этой главы Николай Зернов засвидетельствовал: «С 1944 года о. Андроник стал чаще разъезжать по стране для духовного окормления русских христиан. Каждое Рождество Христово и Пасху он с этого времени проводил в русских общинах. В Калькутте было около 80 русских, и местные армяне предоставляли им для праздничных богослужений свою кладбищенскую церковь. В Бомбее русских было меньше, но и там была необходимость в пастырском душепопечении. Исполняя свой пастырский долг, о. Андроник бывал и в Дели…»

Однажды ему рассказали о польских эмигрантах, свезенных англичанами в колонию Колопур, это километров с 400 к югу от Бомбея. Речь шла о почти пяти тысячах человек включая в скорбный счёт женщин и детей. Так выяснилось, что среди них немало православных.

Тут же в путь, как это происходило каждый раз, когда догадывался о своей нужности людям. Приехал на немалое время и это позволило – с горечью – выявить как тяжко приходилось полякам в редком звании единоверцы по прихоти английских чиновников: «Православные были терроризированы, и большинство их боялось ходить в русскую церковь. Бывало, что во время службы бросаемые в церковь камни стучали о стены, а однажды следом за мной катились камни… В этом лагере я чувствовал себя, как в сумасшедшем доме».

Встречи, встречи… Немало в книге о миссионерстве о. Андроника.

Но, ясное дело, не пресловутыми для западных миссионеров «мечом и бусами» приобщал «аборигенов» к христианству. Наш священник и его не на долгое время собрат по миссионерству о. Фома, из попов Сирийской Церкви, уловили привычку простых индийцев по вечерам собираться на главной в своих деревнях площади: пообщаться и выслушать доброе слово. Чем же оборачивалось? «Однажды, под конец всех собраний я спросил о. Фому: “ Мы так много говорим – есть ли от этого польза?“ Отец Фома с жаром ответил: “ Очень большая польза. К нам переходит много народа”». И уточнил: «Пятьсот человек из местных присоединилось к Православной Церкви».

Хорошо, что сохранился итоговый отзыв Евлогия о миссионерстве о. Андроника: «Скромный русский монах, открыл для Православия индусских христиан и положил основание проблеме воссоединения их с Православной Вселенской Церковью через Русскую Церковь».

Узнать бы: ныне, в XXI веке, живы ли в Индии внуки или правнуки тех новообращенных о. Андроником в нашу веру и остались ли верны ей?

О подвигах Отца Константина. Отец Андроник, чувствуется, очень дорожил знакомством с этим своим единственным в Индии единоверующим священником. При этом отметил: схимник! Это означало, что отец Константин обрёл высшую благодать своим монашеским аскетизмом в особо строгих установлениях. Что в прошлом? Сын командира Преображенского полка. Он и сам успел послужить в знаменитой Дикой дивизии. Слыл при этом художником и писал стихи. Гражданская война обрекла на прощание с родиной.

Андроник с ним познакомился в Бомбее. Жил он в палатке, на краю военного аэродрома. Удивил: знал едва ли не 10 языков.

Особые почтения и почитания к новому знакомцу пришли к Андронику после того, как новый знакомец понарассказывал о первых своих индийских годах. В книге это описано так: «Ушёл в глубь леса. К первобытным людям, каникаренам. Даже в сравнении с бедными индусами, каникарены стоят на очень низкой ступени цивилизации: мужчины и женщины ходят совсем голые, не имея элементарной медицинской помощи, взрослые и, особенно, дети умирают в большом количестве, когда их легко можно было бы спасти».

Книга восхищенно выделяет: «Этим и занялся о. Константин. Он начал ездить по городам Индии, собирал деньги на каникаренов». Увы, джунгливые братья русского священника в те годы не вызывали взрыва благотворительных чувств: собранные деньги были скудны.

Воинское прошлое пригодилось даже схимнику. Это тогда, когда он попал под полицейский надзор. Андроник запечатлел это в необычном рассказе, как же поступил русский монах, чтобы его «оставили в покое». В книге читаю: «Посланному в лес полицейскому, якобиту Матвею, о. Константин не сильно, но все же разбил афонским монашеским жезлом голову».

Что же дальше? Поразительное: «Они сразу же примирились и даже стали друзьями».

Жизнь в Дели – во имя чего? Отец Андроник стал за 17-лет известной личностью даже в столице Индии. Недаром в 1947-м он приглашен преподавать русский язык в русском отделении университета в Дели. Согласился. Год общался со студентами и не только учил их «великому и могучему», но и приобщал к основам православия.

Своеобразно устроил здесь себе жизнь. Ему выделили две комнаты – так одна из них стала церковью. А ещё выкраивал время для выездов в Мадрас, чтобы поклониться могиле апостола Фомы на горе, поименнованной его именем.

Слово о Махатме Ганди. Почтительны многие строки в книге бежавшего от революции на родине русского архимандрита о вожде индийского национально-освободительного движения. Какая же духовная эстафета от Льва Толстого, при всем том, что Андроник знал о неприятии синодом многих взглядов великого творца, в том числе идущих от знания буддизма (это я напоминаю о главе 12). Итак:

– «В борьбе с англичанами за независимость Индии Ганди был общепризнанным героем;

– Ганди, действуя гуманными методами, вывел свою громадную страну на путь свободы, построив фундамент для здорового развития ее в будущем;

– «Среди вождей первой половины ХХ века Ганди, безусловно, занимает совершенно особое место».

Он излагает его биографию. Он решает приобщить своих русских читателей даже к наикратко, но ярко изложенному его учению: «О простоте жизни, о необходимости всем трудиться, особенно высоко его учение с призывами к правде, добру, любви, о равенстве, об уничтожении каст. Его же учение, что все религии равны и хороши. Особенно замечательно его учение, строго проводившееся в жизнь – о пассивном сопротивлении злу, борьба ненасилием, заключавшейся в гражданском неповиновении и несотрудничестве». Как не заметить проявления уважения и даже симпатии к этим наставлениям. В книге немало цитат из Ганди.

Есть здесь и такое от него утверждение, которое под пером о. Андроника адресовано России: «Нам, русским, постоянно ведущим борьбу за религию и государственность, должна быть поучительна идеология Ганди». И для обоснования цитирует неожиданное из статьи Ганди 1920 года «Доктрина Меча»(внимание – «меч» с большой буквы):я твердо убежден, что, если бы оставался один выбор между трусостью и насилием, я рекомендовал бы насилие… Я скорее предпочёл бы, чтобы Индия прибегла к оружию для защиты